Cм русский текст ниже или скачать Огонь по регионам
Dans ce texte, M. Rojanski rappelle tout d’abord deux éléments clés de l’analyse de 1993 et de ses conséquences : la « guerre civile froide » du début des années 1990 et les relations entre Moscou (lieu de la « haute politique » et le reste du pays). Ces éléments sont en général négligés, alors qu’il conviendrait de souligner
– l’opposition centre / périphérie, comme une des sources de la perestroïka (qui peut être vue comme « la révolution des provinciaux) mais aussi un des éléments de la crise que la perestroïka a voulu empêcher
– la « guerre civile froide » avec son cortège de démonisation de l’adversaire et d’absence de compromis ; en 1993, le terme « brun-rouge » a servi tant à la démonisation de l’adversaire qu’à sa radicalisation
– la place des régions sibériennes, et l’importance du pacte fédéral qui était négocié durant 1993
– l’appel fait en septembre-octobre 1993 par la Maison Blanche aux représentants des régions / alors que Eltsine se reposait surtout sur Moscou
– après l’oukaze 1617 de Eltsine sur la réforme des régions, le fédéralisme devient, avant tout, déclaratif, et n’a plus grand-chose à voir avec le « pacte collectif » qu’il aurait pu devenir.
Два контекста, без которых анализ событий 1993 года и их роли в последующей истории страны явно недостаточен:
а) холодная гражданская война (которая, собственно, и прорвалась в форме вооруженного столкновения 2-4 октября) и
б) отношения между «Москвой» (как местом, где вершится «большая политика») и страной.
На уровне фактографии оба контекста активно присутствуют в хронике событий, но в анализе оттеснены на периферию центральной темой политического противоборства, вооруженного конфликта и его итогов. Кроме того, события сентября-октября 1993 года в некоторой степени связали между собой два этих контекста.
1) Один из самых важных источников политики «перестройки» и одна из основ системного кризиса, который пыталась эта политика предотвратить – противоречие «Центр/места». Распад СССР и предшествовавшие события в союзных республиках заслонили это противоречие, представив его в межнациональной форме. Перестройка может быть рассмотрена как революция провинциалов: по кадровым изменениям в партийном руководстве, по географии первых массовых политических акций, по формированию новой политической элиты (регионам дана была возможность не голосовать за столичных руководителей и других кандидатов «общесоюзного» масштаба) на съездах народных депутатов и, наконец, по формированию руководства России.
Складывание политико-экономической системы России в 90-е годы проходило как сложный поиск новой точки равновесия. Можно напомнить, что начало этого обновления (еще в период борьбы с союзным руководством за суверенитет России) ознаменовалось призывом Бориса Николаевича Ельцина к инициативе на местах (по сути к региональной субсидарности): «Берите столько суверенитета, сколько сможете проглотить»1. Именно с октября 1993 года можно говорить о поэтапном возвращении гиперцентрализма (сначала бессистемном – реактивном, а затем систематическом в виде «укрепления вертикали») и о процессах постсоветской «внутренней колонизации» страны.
В начале «нулевых» эти процессы завершилось утверждением «вертикали власти» как стержня гиперцентрализованной конструкции.
2. Холодная гражданская война, перешедшая из эпохи перестройки в начало 90-х, со сменой состава противников, коалиций и т.д., с неизменной бескомпромиссностью и демонизацией противников («мы» и «они»): партократы, сталинисты, русофобы, противники перестройки и т.п. Начало её активной публичной фазы можно датировать весной 1988 года – события вокруг «письма Нины Андреевой». Тогда же в 1988 появилось и ожидание «провинциальной Вандеи».
1993 год был отмечен тем, что холодная гражданская война стала средством решения политических задач: в публичное пространство было вброшено понятие «красно-коричневые», которое стало не только средством демонизации политического противника, но в течение нескольких месяцев работало на радикализацию этого противника, а, следовательно, на решение ситуации с помощью силы. Что же касается образа провинциальной Вандеи, то в течение 1993 года он дополнился пророчествами распада России.
3. В фокусе доклада участие сибирских регионов в процессах, происходивших в политической жизни 1993 года – до, во время и после октябрьской развязки, а также процессы в некоторых регионах. Весной 1993 года объявление об общероссийском референдуме Б.Ельцин «подкрепил» отставкой новосибирского и иркутского губернаторов, но столкнулся с сопротивлением и вынужден был изменить своё решение.
В течение 1993 года шла работа над федеративным договором, в центре которой оказалась полемика между несколькими руководителями национальных республик и других регионов (среди наиболее активных – руководители Иркутской области и Якутии). Главные дебаты в группе конституционного совещания сфокусировались вокруг уравнивания в правах республик с другими «субъектами федерации». Интервью с участниками конституционного совещания и анализ прессы 1993 года позволяют утверждать, что такой фокус был определен как вопросами стратегического развития, так и интересами в процессах приватизации, на тот момент тесно переплетенными. Проблема оснований реального федерализма и его гарантий фактически не обсуждалась.
4. В сентябре «Белый дом» активно апеллировал к региональным советам, прокурорам, пытаясь организовать поддержку в стране. Команда президента искала опору прежде всего в Москве, где разворачивались события, и пыталась предотвратить вмешательство «регионов» как третьей силы. Характерно, что идея создания «совета субъектов федерации» активно поддерживалась Ельциным и его командой как органа, легитимизирующего смену формы власти и досрочные выборы, до того момента, как был взят курс на силовое решение ситуации «двоевластия», а после этого фактически саботировалась. Президентская сторона стремилась локализовать в пределах столицы решение ситуации и события предстали в регионах как «московская разборка», которая непредсказуема по своим последствиям для страны.
5. Название доклада связано с содержанием указа президента Ельцина №1617 от 6 октября 1993 г. («О реформе представительных органов власти и органов местного самоуправления в Российской Федерации») и той политической линией, проведение которой было открыто данным указом.
Какие мотивы стояли за содержанием, тональностью и оперативностью этого указа?
а) реакция на реальную перспективу вмешательства представителей регионов как арбитров, которое не только отменило бы силовое решение, но и лишило бы возможности инициативы в учреждении новой системы власти;
б) «регионобоязнь» и проекция на региональные элиты коньюнктурных эгоистических мотивов; это прочитывается в большинстве публицистических текстов, появившихся по «горячим следам» за авторством сторонников президента;
в) стремление развязать руки на период выборов и продвижения конституции «президентской республики»
г)политическая плата и аванс руководителям исполнительной власти в регионах за поддержку команды президента.
7. В результате событий осени 1993 года федерализм не только остался декларативным, но учреждение его реальных оснований было отложено на неопределенный срок. «Федеративный процесс» в ближайшие годы был сведен к тяжба за конкретные интересы. Федеративный договор подписывался на основе торга между представителями исполнительной власти- центральной и каждого конкретного региона. Стало практически невозможным формирование федерации как общественного договора за отсутствием акторов такого процесса. Такими акторами могли выступить межрегиональные ассоциации и «субъекты федерации». Но после сентябрьско-октябрьских событий было покончено с региональными ассоциациями как политическими и, прежде всего, это коснулось наиболее развитых и активных из них, поскольку именно эти ассоциации пытались в сентябре вмешаться в развитие событий. Так осень 1993 года оказалась переломной в судьбе «Сибирского соглашения» – первой и самой активной межрегиональной ассоциации, представители которой пытались выступать в качестве арбитров в борьбе президента и руководства Верховного совета.
Процессы формирования субъектности регионов были проигнорированы учрежденной моделью политической системы. Парламент стал партийным и, как следствие, москвоцентричным. Даже партии, заявлявшие на выборах 1993 года (а затем и на выборах 1995 года) себя как представителей интересов регионов, предлагали списки кандидатов со «столичной пропиской».
До октябрьских событий 1993 года в постсоветской России теоретически была возможна реальная деятельность по поиску работающей формулы федеративных отношений, на практике эту работу снижало то обстоятельство, что формирование субъектности регионов (за исключением национальных республик) находилось на начальных стадиях. Шаги «команды» президента после событий 3-4 октября привели не только к доминированию исполнительной власти над законодательными органами, но и к разрушению процесса распределения власти «по горизонтали». Эти шаги оказались фатальными для федерализма в России (он остался декларативным) и для баланса отношений между центром и регионами.
1 Известия. 1990. 8.08.