См русский текст ниже
Olga Trusevich, Le décompte des victimes de l’assaut de la Maison Blanche: un argument du débat politique.
Dans ce texte, Olga Trusevich part de la mémoire d’Octobre, et de la récente initiative des communistes visant à élever un monument aux victimes. Ils ne précisent pas si les noms y seront inscrit, et pour cause : les « perdants » du conflit parlent de centaines, voire de milliers de victimes, sans pouvoir les nommer.
Sur le site de Mémorial, il y a depuis 2008 une liste de 159 victimes, auxquels s’ajoutent 20 morts dont l’identité n’est pas définie.
La procurature a parlé de 101 personnes mortes autour de la Maison Blanche. La phrase selon laquelle la procurature « n’a pu établir le nombre de morts à l’intérieur de la Maison Blanche » a donné lieu à toutes sortes d’interprétations et de légendes (on a parlé de crémation de centaines de corps, emmenés en camion militaire ou même par une péniche sur la Moskva) – mais Olga Trusevich témoigne du fait qu’il n’y avait effectivement pas de corps (sauf deux) dans les deux premiers étages de la Maison Blanche le 5 Octobre.
Du côté présidentiel, on évoque rarement les victimes, et le terme « rasstrel » (fusillade, exécution) est contesté pour parler des tirs contre la Maison Blanche – Pourtant, ce terme prendra sa place dans l’historiographie et le nombre de morts ainsi que le type d’armes utilisé le justifie.
Olga Trusevich rappelle ensuite les sources ayant servi à Mémorial à établir la liste des morts : recueil des témoignages de témoins directs (observateurs, brigades sanitaires) ; visite au cimetière Khovanski ; attestations reçues de l’Administration médicale centrale de Moscou ; étude des témoignages parus dans les médias : cartothèque sur les morts, analyse du lieu ont été trouvés les corps et où ils ont été « reçus » ; établissement d’au moins deux témoins sur les épisodes compliqués ; interviews avec des journalistes ou des observateurs indépendants ; analyse des échanges radios de la police ; analyse du rapport de la commission parlementaire paru en 1998 ; discussion avec les collaborateurs de la procurature ; analyse des témoignages dans les livres parus longtemps après l’évènement.
Conclusions : les pertes du côté des forces armées des partisans du Soviet Suprême sont peu élevées, et ne permettent pas de développer l’argumentation selon laquelle « les autres sont des montres ». D’un autre côté, justifier les actions de Eltsine par des actes semblables qu’auraient commis De Gaule ne tient pas non plus : le système politique qui en est issu n’a rien à voir.
C’est pourquoi Olga Trusevich appelle à une analyse dépassionnée et critique : la statistique du nombre de morts ne peut pas être une matraque utilisée dans les disputes politiques
Материал в работе, без авторизации не цитировать.
Трусевич Ольга,
Правозащитный центр «Мемориал» г. Москва,
сотрудник архивных проектов
Статистика погибших при штурме «Белого дома», как аргумент политической дискуссии. Краткие тезисы доклада.
На Конференции под названием «Забытый Октябрь? Россия в 1993 г.» вопрос – «а забыты ли жертвы этого конфликта» и итоговый и проверочный одновременно. Проигравшая сторона вооруженного конфликта настаивает на том, что они забыты. Только на прошлой неделе депутатская фракция коммунистов России в Госдуме вновь поставила вопрос не только о возобновлении расследования, но и об увековечивании памяти погибших в г. Москве.
Однако депутаты не уточняли: будет ли на предполагаемом памятнике поименный список. Это оттого, что говорят они о многих сотнях или даже тысячах жертв, а поименно их назвать не могут. Разве, что добавят десятка-полтора имен, к уже ранее известным фамилиям. 20 лет спустя даются туманные объяснения, что скорбящих родственников и знакомых этих людей нужно долго разыскивать, так как они – сплошь все не москвичи. Про мемориал в Москве говорится общими словами. Вряд ли нынче захотят помещать на один памятник имена жертв и их возможных убийц, тоже попавших под случайный или не случайный выстрел.
На сайте Правозащитного центра «Мемориал»: http://memo.ru с 2008 г. находится поименный список в 159 человек и упомянуто еще 20 достоверно неподтвержденных фамилий. Из-за сложных факторов учета мы даем аккуратную оценку – не более 200 человек погибло как внутри Белого дома, так и в других местах Москвы.
Если говорить о погибших в окрестностях и внутри «Белого дома», то Генеральная прокуратура предоставила цифру – 101 человек. Достоверно отразив тот факт, что подсчитать тела погибших только внутри здания ей не удалось. Эта фраза «…сведениями о численности погибших внутри здания следствие не располагает» позже будет совершенно превратно истолкована. На первом-втором этаже, и на других этажах сгоревшего здании тела погибших к 11:00 5 октября – отсутствовали (кроме 2х) – это я могу подтвердить как очевидец (санитар-доброволец). И другие свидетели могут это также подтвердить. Этот факт стал триггером того, чтобы пропагандисты от истории начали громоздить один миф на другой. Конфликт интерпретаций и отрывочных сведений у враждующих сторон до сих пор вызывает чудовищные перекосы смыслов. Из текста в текст кочуют сотни (до 2000!) изувеченных тел, тайные захоронения и кремации, вывоз на военных грузовиках в течение 3-4 ночей подряд и даже речная баржа, загруженная телами, которую потом никто не нашел и не видел.
У победившей стороны, у сторонников действий Ельцина, вопросы о том, не забыты ли жертвы, кто и как погиб, кто в кого стрелял или не стрелял, вообще не поднимаются. При необходимости вскользь дадут ссылку только на официальный прокурорский список в одной из его редакций. Иногда даже в специально уменьшенной редакции – 147 человек. Могут упомянуть «несанкционированный» властями мемориал с мини часовней в сквере у Дома Правительства. Или вообще начать демагогические речи о том, что, якобы, никто из депутатов не погиб, поэтому неправомерен, дескать» исторический термин «Расстрел Белого дома». Но, я думаю, что этот термин надежно закрепится в будущей историографии. Так как количество погибших при штурме исчисляется десятками, в том числе – один районный депутат. Здание подверглось массированному обстрелу бетонобойными, осколочными, пулеметными боеприпасами из танков и бронетехники.
Какие источники и действия позволили нашим мониторам из Правозащитного Центра «Мемориал» верифицировать статистику погибших в результате вооруженных действий обеих сторон? Это:
1. Сбор показаний непосредственных свидетелей из числа наблюдателей правозащитного проекта и санитаров-добровольцев (бригада им. Волошина, ПСО ММА под руководством А. Шестакова). 4 октября – конец октября.
2. Посещение Хованского кладбища.
3. Запрос в Главное Медицинское Управление по г. Москве (ГМУМ) и получение справки.
4. Составление тематической подборки свидетельских показаний на основе собрания публикаций СМИ (газет и журналов), сборников, видеофрагментов.
5. Составление сводной картотеки на погибших, анализ «мест поступления» и «мест нахождения тел»
6. Выявление не менее двух свидетелей по сложным эпизодам, связанных с предполагаемой гибелью людей: «Выстрел из гранатомета в Останкино», «Снайперы от правительства, которые стреляли своим солдатам в спины», «Расстрелы в окрестностях Белого дома (на стадионе и во дворе «серого дома»)», «Баржа ночью на Москве-реке» и т.д.
7. Дополнительный опрос журналистов и независимых наблюдателей, находившихся в Белом доме и окрестностях 4 октября 1993 г.
8. Анализ радиопереговоров сотрудников милиции и военных.
9. Анализ Доклада Парламентской комиссии о результатах дополнительного расследования событий. Издан в 1998 г.
9. Беседа с сотрудником Прокуратуры об уголовном деле № 18/12 3669-93 . 2000-2012 гг.
10. Дополнительный сбор свидетельств по опубликованным книгам и брошюрам, вышедшим спустя длительный промежуток времени после амнистии для обвиняемых в массовых беспорядках.
Последний источник позволил реконструировать события связанные с тем, кто и как оставлял Белый дом 4 октября в ходе его штурма Правительственными войсками. Кто в этот момент стрелял и в кого. (Подробности во время и при публикации доклада)
Вывод: Потери вооруженных формирований сторонников Верховного Совета – минимальны. Например, из Департамента охраны БД – один человек. Члены РНЕ – 2 человека. Союз офицеров – 2-3 человека. Остальные защитники, в большинстве своем без огнестрельного оружия – не более 35 человек. Сотням «неучтенных и безоружных защитников» после 16:00, когда подразделение «Альфа» начало поэтажный обход здания было просто неоткуда там взяться.
Аргументация в рамках пропаганды: «Противная сторона – монстры, убийцы, изуверы, а наша сторона все почти делала правильно». Особенно кощунственно звучит в рамках темы о погибших.
Трактовки последствия событий сентября-октября 1993 г. в России не менее неоднозначны. Они оцениваются в диапазоне: «либо временно спасительные», либо «крайне негативные» для общества и государства.
Личный исторический вклад, знаменитых Президентов наших стран – Франция и России, трактуется неоднозначно. С моей точки зрения, например, после авторитаристских действий Президента Шарля де Голля Франция получила достаточно стабильную конституционную и государственную систему, правда с непомерным ростом бюрократического аппарата. А Россия, в результате утверждения суперпрезидентской республики Борисом Ельциным – слабое, но вездесущее государство, плюс систему перманентных реформ государственных институтов и государственного права. Путинизм хорошо пристроил к этой развалине рамочку из вранья, коррупции, ксенофобии и политрепрессий.
Образ врага, язык войны – все это не помогает разобраться в сложном историческом событии. Неоднозначные исторические трактовки – это еще не пропаганда. А там где пропаганда – там сразу заметно, что произносящий или пишущий подобные вещи – «герой вчерашнего времени». Хочется читать и слушать уже только тех, кто начинает с критического анализа собственных действий и с понимания мотиваций действия противной стороны. Современный научно-исторический подход не терпит однобокости трактовок и произвольных интерпретаций. Статистика погибших – скорбная тема, а не «дубинка» для бесконечной драки.
